Книга Оружие возмездия  - Макс Глебов

* * *

В кабинете Джеффа собрались все ведущие специалисты, принимавшие участие в подготовке неудачного эксперимента. Джефф хотел было уступить мне сове место во главе стола для совещаний, но я не стал вносить изменения в привычный порядок работы сложившегося коллектива и предложил начальнику департамента самому выступить в роли спикера.

С момента взрыва экспериментальной установки прошли уже почти сутки, потраченные учеными и инженерами на детальный анализ хода эксперимента. Показания всех датчиков, сохранившиеся в памяти центрального вычислителя, были разобраны буквально по микросекундам. Я тоже не терял время зря и детально ознакомился с отчетами о первых двух попытках, а также подробно побеседовал с несколькими инженерами и техниками жаберов, проявившими, по словам Джеффа, наибольшую компетентность в обращении со своим древним оружием.

Беседы эти дали мне гораздо больше, чем сухие отчеты сотрудников департамента. Для себя я уяснил, что до третьей попытки люди Джеффа, фактически просто проверяли слова жаберов о том, что перенос коллапсарного орудия на другой носитель не представляется возможным. Сами жаберы, как я уже не раз говорил, дураками не были, и идею поставить такую серьезную пушку на боевой корабль пытались осуществить неоднократно. Из собственной истории они знали, что когда-то их предки такие корабли успешно строили, но до настоящего времени ни один из них не дожил.

Одним из серьезных толчков к деградации местных жаберов стала гражданская война, разразившаяся больше тысячи лет назад. Вообще, внутренних войн в истории разумных лягушек было немало, но последний крупный междоусобный конфликт привел к гибели жизненно важных научных центров цивилизации. Именно тогда были уничтожены или серьезно повреждены почти все корабли, оснащенные коллапсарными орудиями, а строить новые оказалось некому и не на чем.

Но вся эта история не имела прямого отношения к нашей проблеме. Самым важным оказалось то, что каждое орудие предки жаберов проектировали и строили под конкретный носитель. Современные жаберы не могли внятно объяснить, на каких принципах работает их оружие. Нет, они, конечно, говорили какие-то слова про резонанс тонких гравитационных взаимодействий, но звучало все это, по большей части, как заклинания. Сами они сути своих слов не понимали и, похоже, просто цитировали вводную часть какой-то инструкции или регламента. По их словам в засекреченных базах данных столичных хранилищ информации могли сохраниться какие-то научные труды на эту тему, но среди жаберов уже многие сотни лет просто не было ни одного индивидуума, способного понять эти тексты и формулы. Лягухи знали, что каждое коллапсарное орудие индивидуально. Они даже могли точно назвать детали и механизмы, в которых имелись различия между отдельными экземплярами. Отличий этих оказалось больше сотни, а правил, по которым следовало подбирать нужное сочетание размеров, масс и других параметров этих элементов никто из современных жаберов не знал.

Джефф закончил краткое вступительное слово, смысл которого сводился к сакраментальному «опять, блин, облажались, но нужно работать дальше», и перешел к сути вопроса.

– Итак, повторю вкратце для присутствующего здесь господина адмирала флота то, что мы знаем на данный момент о конструкции древнего оружия жаберов. Главными его элементами являются эмиттеры фокусирующего поля и энергоконцентратор. Скажу честно, это просто умные слова, за которыми скрываются устройства, суть работы которых понятна нам лишь отчасти, и это мягко сказано. Именно в этих двух агрегатах сконцентрировано девяносто процентов индивидуальности конструкции каждого орудия. Все остальные компоненты, такие как энергонакопитель, система охлаждения, элементы, отвечающие за прочность, теплоизоляцию, наведение на цель и много еще за что, практически стандартны и неизменны. Но нам хватает и этих двух. Сейчас мы вынуждены работать, как обезьяны, пытаясь просто подобрать палочки правильного размера и формы, которыми надо ткнуть в нужные дырочки, чтобы открыть коробку с вкусным бананом. Здесь увеличили напряжение, здесь удлинили эмиттер, там изменили угол наклона отражателя и, вроде как, все логично и должно заработать. Ан, нет. Когда неясными остаются базовые принципы работы системы, очень сложно понять, как заставить ее функционировать правильно.

– Простите, что перебиваю, полковник, – остановил я жалобы Джеффа, – но я бы хотел понять, из каких соображений вы все это делаете? Ну, изменяете углы, удлиняете, повышаете… Если вы не понимаете, для чего все это делаете, то как вы решаете, что именно нужно изменить? Не методом же научного тыка вы работаете?

– Хм… – смешался Джефф, – ну как вам сказать, господин адмирал флота, – Некоторый элемент того самого тыка в нашем методе познания, несомненно, присутствует. Я ведь не зря говорил про обезьяну с бананом, которая, кстати, как ни парадоксально, во многих случаях добивается успеха и добывает-таки искомый плод. На данный момент у нас есть сто восемь элементов конструкции, размер, вес, форма или настроечные параметры которых индивидуальны для каждого орудия, и есть техническая документация на почти двести пятьдесят орбитальных и наземных крепостей, включая те, что были на астероидах, охранявших гиперпортал. То есть мы имеем две с лишним сотни примеров правильного сочетания всех параметров конструкции коллапсарных орудий для конкретных носителей. Мы не понимаем, как все это работает, но пытаемся эмпирически обобщить этот опыт и вывести из них правила подбора всех требуемых настроек. Пока, как видите, получается не очень, хотя прогресс налицо.

Я вспомнил! Вспомнил, где я уже сталкивался с подобной задачей. И Джефф, кстати, тогда тоже принимал живейшее участие в ее решении, хоть и не верил в результат, пока не увидел его собственными глазами.

– Полковник, вы помните Лейтен-5? – улыбнулся я уголком губ.

Джефф, не ожидавший такого вопроса, на секунду замялся.

– Это трудно забыть, господин командующий флотом, – наконец ответил он, все еще не понимая, к чему я так резко сменил тему.

– Настройка совместной работы четырех станций РЭБ на десантном боте вам ничего не напоминает?

– Напоминает, – кивнул Джефф, на лице которого отразилось понимание, – тоже куча настроечных параметров, которые нужно было подобрать под конкретную конструкцию бота. Но та программа… Признаться, я никогда не видел ничего подобного ни до, ни после. Вы потом ее несколько раз дорабатывали и мы использовали поздние версии в Оружейной компании Лавровых и потом в департаменте минобороны, но для меня она всегда оставалась черным ящиком, и я думал, что это узкоспециализированный продукт для настройки систем радиоэлектронной борьбы…

Я прекрасно понимал Джеффа. Та программа основывалась на алгоритмах, разработанных в Империи. Доктор Силк, посылая мое сознание в тело Игоря Лаврова, загрузил в мой мозг эти и многие другие знания, чтобы я мог получить карьерные преимущества в новом мире. И надо сказать, эти знания мне действительно помогли. Потому та программа и оказалась столь сложна для восприятия инженерами Федерации – она просто была построена на совершенно иных принципах многомерной оптимизации, здесь еще неизвестных. Что ж, похоже, для меня снова нашлась работа.